— Вы ведь тоже хотели что-то у нас спросить? — второй наконец оторвал взгляд от женской груди и смущённо улыбнулся.

— Вы дали мне полный расклад по ведомствам в адрес Решетникова Такидзиро. Уточнили нюансы по МО, которых я не знала и не понимала. В качестве аванса перед просьбой это не было обязательно. Почему?

— В нашей организации, в отличие от коллег из других ведомств, другие правила, — чётко выговорил старший. — К сожалению, я сейчас не могу пояснить все нюансы, но ваша структура после известных событий убедительно доказала: она может влиять даже на состав кабмина.

— Пусть и своеобразным образом, — подхватил второй. — Мы сейчас об Эдогава-кай.

Видимо, визит порученца Премьера к нам в дом для определённых кругов секретом не остался, поняла младшая Миёси. Соответственно, негласный рейтинг отца каскадно вырос, однако обращаться ко мне по ряду причин проще — возможности у меня те же, а договориться со мной не в пример легче.

— Как вы уже догадались, между государственными структурами идут свои ведомственные войны. В зависимости от ответа Ван Бай Иня, с нашей стороны для вас будут открыты все необходимые ресурсы, — продолжил первый. — В вашей аккуратности и порядочности сомнений нет, а информация была раскрыта, чтоб вы понимали, что на противоположной стороне стола сидят тоже серьёзные люди. Это я о себе.

— И чтобы вы знали, что у вас есть союзники и в нашей среде, — застенчиво улыбнулся второй. — На которых вы тоже можете рассчитывать.

Напрямую вмешиваться не будут либо не могут, но действия других ведомств контролируют полностью — перевела себе Моэко простым языком.

— Среди закрытых для обывателя организаций нашей страны вы занимаете верхнюю ступеньку? — она ещё раз спросила предельно откровенно. — Я не в курсе вашей иерархии.

— Напрямую другими службами мы не командуем, там есть свои герои. Но ВСЕ информационные потоки ВСЕХ работающих с информацией служб идут наверх через нас, — старший нарисовал пальцем на столе иероглифы Кабмина. — Кроме прочего, мы распределяем бюджеты между разведками Японии. Закрытые части бюджетов, — уточнил он и многозначительно посмотрел ей в переносицу. — Соответственно, имеем свои возможности в части доступа к их результатам. В режиме реального времени.

— Всё сказанное останется между нами, — пообещала она без паузы.

— Мы и не сомневались, иначе бы этого разговора не было. Хотя всё равно спасибо.

Сидя в машине на парковке и подводя итоги общения, Моэко достала смартфон, активировала специальный редактор и набросала схему. Она всегда так делала, когда информации было много — чтоб ничего не упустить и точнее сформулировать ожидаемые результаты.

Борёкудан прикрыла глаза, выбросила из головы лишнее и начала набрасывать тезисы.

У Такидзиро были достаточно могущественные недоброжелатели из числа закрытых государственных организаций, их возможности внушали. Им было кое-что нужно от Решетникова и останавливаться эти ведомства не собирались.

Однако над всеми ними (точнее, между ними и Кабмином) находился постоянно открытый, надзирающий за соглядатайским сообществом глаз — тот самый третий отдел НАЙТЁ.

Этот глаз только что по собственной инициативе наладил с ней рабочий контакт, открыто заявил о стратегических намерениях и попросил об услуге.

Последнее, пожалуй, важнее всего. Подобное сотрудничество между уважаемыми структурами как правило начинается на годы и десятилетия, не сиюминутно. А Эдогава-кай — тоже уважаемая структура, та сторона прямо признала вслух.

— Знающему достаточно, — констатировала Моэко, трогаясь и выруливая с парковки под визг собственных покрышек.

Содержание последнего часа нужно срочно донести до отца: у Эдогава-кай свои требования к внутренней рабочей информации, они порой не уступают министерским.

— Добрый вечер. Спасибо, что согласились принять. — Решетникова как подменили.

В нём неожиданно прорезался этикет, на который он до самого последнего времени не обращал внимания. Впрочем, как и она.

Хину поклонилась, входя за ним следом.

— Проходите. Что случилось? — второй основатель выглядел почти свежим, несмотря на место, время и возраст.

Видимо, хорошие врачи.

— Хаяси-сама, я оказался в ситуации, когда мне не хватает своего ума, чтобы принять правильное решение. Получается, приехал к вам за советом либо за помощью. — Такидзиро, не стесняясь, сообщил о предполагаемом диагнозе Хьюга Хироя, затем рассказал о Хоноке, собравшейся подавать с утра судебный иск.

— Что об этом думаешь ты? — старик перевёл пронзительный взгляд на пловчиху.

— Что и раньше, — она не отвела глаз. — Если бы речь шла только о законе, я бы палец о палец не ударила. К сожалению, с точки зрения медицинских тонкостей ситуация изменилась. Если моему деду реально нужен психиатрический стационар и шансы на выздоровление с его добровольным согласием выше, то…

— Не буду тянуть. Я склонен согласиться с твоей точкой зрения, Хину-тян. — Хаяси Юто взял с одеяла планшет и указал взглядом на стул рядом.

Спортсменка села.

— К сожалению, твой путь нереален,- продолжил старик. — Если отозвать доверенность, моя внучка не сможет очень многое из того, что с твоим дедом не связано. Всё равно что зарезать целую корову ради порции лапши.

Решетников сморщился, как от кислого лимона, и звонко хлопнул ладонью по лбу:

— Не подумал в запарке.

— … но мы в состоянии выставить запрет на вполне определённое действие, — ровно продолжил патриарх. — Хину-тян, можешь вызвать эту свою подругу? Ту, которая адвокат Такидзиро-куна?

— Сейчас. — Она ещё никогда так быстро не набирала Моэко.

Через десяток минут и небольшую лекцию от адвоката Хаяси-старший приложил палец к сканеру гаджета, подтверждая электронное заявление биометрией:

— Всё. Твоему деду Хонока-тян с утра не страшна.

— Огромное спасибо! — Пловчиха с удовлетворением отметила, что всё это время стоявший Решетников в точности повторил её поклон.

— Такидзиро-кун, хорошо, что ты заехал. — Умиротворённый патриарх убрал планшет и снял очки. — У меня к тебе тоже было дело, причём не единственное.

— Внимательно слушаю, — засобиравшийся к двери товарищ замер с поднятой ногой.

— Я пытался навести о тебе справки в Министерстве Обороны. — Спокойно сообщил Хаяси. — Недавно начали приходить ответы. Первое, что мне сообщили — твой Отдельный учебный центр был расформирован. Не осталось никаких концов, сказали военные, и быстро ничего выяснить не получится.

Патриарх испытывающе смотрел на собеседника.

Решетников пожал плечами:

— Обычное дело. По вине этого фортеля с расформированием я, кстати, без диплома остался.

— А хорошее у них было образование? — патриарх оживился. — Точнее, дипломы?

— Военное — так себе, среднее. А вот гражданское — очень хорошее, равнялось университету высшей лиги. Бы, — кое-кто простодушно вздохнул. — Если бы не.

— После того, как я выразил своё неудовольствие, мои военные контакты перезвонили ещё раз, — буднично продолжил старик. — Извинившись, что не могут помочь с первым пунктом, они попытались загладить вину и сообщили следующее: на тебя кто-то точит зуб из штаб-квартиры… — учредитель назвал адрес. — Главное: есть информация, что эти люди могут действовать против тебя не совсем законными методами.

— Уже! — развеселился на ровном месте Такидзиро. — Все близкие знают, а кое-кто и лично столкнулся, потому что оказался рядом, когда не надо.

Хину поднялась со стула и взяла товарища под руку.

— Такидзиро-кун, моя внучка может делать ошибки. — Голос Хаяси-старшего затвердел, взгляд скользнул по женской руке на сгибе локтя светловолосого. — Я благодарен тебе за снисходительность в её адрес. Ещё больше я благодарен вам обоим за то, что вы приехали ко мне и не позволили Хоноке-тян наделать ошибок завтра утром.

— Вы хороший человек, Юто-сама, — ровно ответила Хину. — Позитивный, мудрый и добрый. Я сейчас сама рада, что Такидзиро-кун сообразил обратиться к вам напрямую: без него я бы не решилась.