Мужика пронимает: видимо, какие-то сведения и о Корпорации, и о фамилии Хьюга в его голове всё же есть. Как и о неписаных возможностях мультимиллионеров, которые никто никогда не декларирует, но с которыми простому обывателю в контры лучше не попадать.

— Сам напросился, — припечатывает пловчиха напоследок, поворачиваясь к типу спиной и направляясь к лифтам. — Пошли, Такидзиро-кун.

Несмотря на крайне неподходящий момент, ловлю себя на мысли: очень жаль, что со мной в жизни сейчас происходит то, что происходит. Потому что конкретно Хину — самое лучшее, что теоретически может случиться с любым мужиком, моя субъективная точка зрения.

К сожалению, никаких мало-мальски серьёзных связей в моём положении позволять нельзя, если ты человеку не желаешь плохого: государственная машина работает на подавление как автомат и стандартно. Не добившись желаемого от строптивца вроде меня, принимается за близких.

Ничего личного, просто элемент давления. Бог его знает, как далеко местные готовы зайти — я пока не во всём разобрался — но дружеские связи это одно, а от гендерных пока лучше воздержаться. Просто чтобы не подставить женщину, неважно, кого конкретно.

Как говорится, лучше сто раз перестраховаться зря, чем потом один раз пытаться укусить себя за локти за дело.

— Ничего вы мне не сделаете! — крик хозяина квартиры догоняет нас в фойе этажа.

— Эдогава-кай сделает, — лаконично информирует Хину перед тем, как закрывшийся лифт увозит нас от резко озадачившегося Гонды.

Видимо, он тоже смотрит телевизор и новости по сети — судя по изменившейся в мгновение ока физиономии.

— Ну а что, мы с Моэко друг другу не чужие, — поясняет пловчиха, пока едем вниз. — Тем более, чётко видно, кто прав по ситуации, кто нет. А зачем они фотографию забрали, есть идеи? Как-то мелко для спецслужб, нет?

— Думаю, чтоб ещё больше раскачать эмоционально: у меня нет второй, эта с собой даже в армии всегда была. Даже в тех местах, в некоторые из которых её брать было запрещено категорически.

— Возможно, через Моэко получится вернуть, — говорит Хину уже в машине, отъехав от злополучного дома на пару кварталов. — У них теперь свои отношения с, г-хм, официальными дверями Государства.

— При всё уважении к Эдогава-кай, такие вещи сразу уничтожаются. По крайней мере, в случаях типа нашего. Даже если Моэко-тян решит выстрелить из гаубицы по воробьям — и поднимет вопрос изображения моих родителей на самом высоком из доступных ей уровней — восстановить из пепла ничего не получится однозначно. Ну или из кислоты, не могу заочно угадать всех обстоятельств. Хоть и весь аппарат министерства будет стараться. Или даже целого кабмина.

— Тебе нужно как-то готовиться к разговору с Хаяси-младшей? — поинтересовалась она на директорской парковке, вылезая из машины.

— А? Что? Нет, не надо, — покачал головой Решетников. — Там будет несложно, буквально минута по вопросно-разговорной системе.

— Это как? — действительно было интересно.

— Сейчас увидишь, — фыркнул хафу. — Ты же поднимешься в финансы со мной?

— Только если не помешаю и если ты этого хочешь.

Пока ехали сюда от его квартиры, Хину видела, что спутник переживает сильнее, чем старается показывать. В принципе, пловчиха предполагала, почему: если бы на его месте была она и если бы это была фотография ЕЁ родителей… которых к тому же уже нет…

Иногда у человека, старательно работающего над собой и рвущегося в новую жизнь, нет ничего, кроме силы духа, определённой подготовки и принципов. Плюс, как говорится, «даже у червяка длиной в дюйм есть душа длиной в полдюйма».

У Такидзиро, насколько она увидела по его вещам, памятных предметов было крайне немного — армейские сувениры не в счёт, а от семьи, похоже, оставалась именно что одна старая фотография.

Роль символов для человека, которому нечего терять, Хьюга Хину в свои годы понимала отлично.

— Всё будет хорошо, — она приобняла Решетникова за плечо. — Не переживай, всё наладится.

— Я уже в ресурсе. — Товарищ встряхнулся и стал нормальным. — Просто варианты кое-какие просчитывал. Спасибо, что ты рядом — и приятно, и реально помогает.

Хину грустно улыбнулась и ничего не сказала. Кое-кто так и не отучился в обязательном порядке называть всё вслух своими именами.

— Стоп, — скомандовала пловчиха, когда Такидзиро поворачивался в сторону входа. — Давай вещи из багажника сразу захватим, чего дважды ходить.

—?!!

— Ночуешь у меня в бассейне, — напомнила она. — Судя по тому, что жилья у тебя больше нет, задержишься ты дольше, чем до утра. Моя зона отдыха твоей предыдущей квартиры не меньше — соответственно, сможешь разложить все свои шмотки, чтобы были под рукой, как в квартире. Живи, сколько надо.

«Платить ничего не надо» не озвучивалось, но было чудесно ясно и без слов.

— Спасибо, — Решетников потащил из багажника пластиковые мешки.

Она тоже захватила пару, с этой поклажей они и заехали в Департамент Финансов и заявились прямо в кабинет Хаяси Хоноки.

— Сидите, — Хину жестом остановила секретаршу, которая изрядно удивилась Главе Регулярного Менеджмента и мусорным пакетам на её плече. — Я сама о себе доложу.

Пловчиха толкнула дверь и вошла к финансистке первой:

— Мы ненадолго, только пару вопросов задать.

Хозяйка кабинета оторвалась от монитора, её брови поползли вверх:

— Что это всё значит⁈

Младшая Хаяси скользнула взглядом по вошедшим, по их грузу, затем продолжила:

— Ограбили какой-то мусорный бак и решили поделиться со мной добычей⁈ Так я не претендую!

— Хонока-сан, не нужно ёрничать, тебе не идёт, — поморщился Такидзиро, прикрывая за собой дверь. — Пожалуйста, скажи, как у тебя вышло поговорить с заокеанскими кредиторами без меня? Ты же языка не знаешь.

Финансистка с вызовом вздёрнула вверх подбородок и собиралась что-то ответить, но сверлящий её взглядом Решетников не дал и рта раскрыть:

— Понятно, они дали своего переводчика. Хонока-сан, а что заставило тебя так изменить свои предыдущие планы?

— Ты уверен, что можешь спрашивать о таком МЕНЯ? Вообще отдаёшь себе отчёт, кем каждый из нас является?

— Ясно. Ты списалась с ними при помощи электронного переводчика, пытаясь прозондировать идею насчёт киберстрахования, — светловолосый плюхнулся на ближайший стул, бросив поклажу под ноги.

Занятно, подумала Хьюга. Это что ли и есть та самая вопросно-разговорная система?

— Они на твой пробный шар ответили с такой скоростью и в таком объёме, что ты даже не ожидала, — продолжил Решетников, разглядывая хозяйку кабинета с короткой дистанции. — Так, должно быть ещё что-то, связанное с твоими эмоциями… КТО ОН, ХОНОКА-САН?

— Не твоё дело! — финансистку будто прорвало. — Быстро ушли оба! Или я сейчас сама наведу порядок, вам не понравится! К тебе тоже относится! — номинальная союзница в противостоянии с Мацусита возмущённо повернулась к пловчихе.

— Уходим, Хину-сан. — Такидзиро зевнул, поднялся, подхватил с пола пожитки. — Хаяси Хонока-сан получила какое-то предложение от своего бывшего жениха, который сам на неё вышел и который теперь снова не бывший. Не знаю, как парень состыковался с ребятами из-за океана, но это именно оно и есть: все её изменения вызваны их общим предложением. — Решетников зевнул ещё раз.

— Спасибо, услышала и приняла к сведению. — Хьюга специально проигнорировала финансистку, обращаясь исключительно к товарищу. — Пойдём, раз всё выяснили.

— Стоять! Я не знаю, откуда ты это всё выцарапал, но ты очень пожалеешь. — Хозяйка кабинета вскочила из-за стола, быстро обошла его по кругу и подступила вплотную к светловоломому. — А ещё больше ты пожалеешь о том, что влез между мной и дедом. Я уже получила уведомление об ограничении полномочий по доверенности, — палец младшей Хаяси обличающе впился в грудь метиса. — Твоих рук дело, больше некому!

Решетников задумчиво скосил глаза на дорогой маникюр: