— Нет, мы не в бассейне. Приходи в массажную, в сектор отдыха.

— Во как. А массажистки на месте⁈ — о не всем доступном салоне безопасница отлично знала, даже слышала отзывы из первых рук.

Мнения полнились восторгами, состояли из одних восклицательных знаков, но Йоко в руки мастеров Хину не попадала, в основном по причине стоимости (а бесплатные приглашения от сестры пока не поступали).

— Да, конечно. Приходи? Тебе понравится, обещаю.

— Бегу! — Йошида не стала ломаться и изображать демонстративное отсутствие интереса. — Только у меня никакой сменной одежды с собой нет, — сообщила она уже возле директорского лифта, поставив личный рекорд постановки нового кабинета на сигнализацию.

— И не надо, — отмахнулась кузина. — Ты же не Хаяси.

— А что она?

— Одетой на массаж ложится.

— Зачем? — безопасница действительно озадачилась. — Может, она этим что-то хотела сказать?

— На месте поймёшь, такое точно не по телефону. — Йошиде показалось, что в последней фразе несклонной к эмоциям сестры мелькнуло веселье.

— … скорее всего, диагноз. Не чудаковатость, как мы все про себя думали. — Хину, усевшаяся на соседней лежак и не обращавшая внимание на массажисток, трудившихся над кузиной, поболтала в воздухе ногой.

Йоко промолчала, обдумывая новые вводные.

— Чего молчишь? Скажи что-нибудь.

— Жду твоих предложений, — предельно честно ответила безопасница. — С моей стороны было бы тупостью забегать впереди паровоза.

— Деда надо вытаскивать, — вздохнула кузина. — Он им станет ненужен сразу после Совета. Понимаешь, к чему я?

— Да. — Йошида решительно отстранила чужие руки и перевернулась лицом к сестре. — Пожалуйста, оставьте нас, — потребовала она у массажисток.

Хину красноречиво изогнула бровь, намекая, кто хозяин:

— Конфиденциальность ТУТ всегда гарантирована.

— У тебя свои правила, у меня свои, со всем уважением. Ты меня позвала как сестру или как специалиста на должности?

— Как шефа безопасности, которая является моей сестрой, — твёрдо ответила пловчиха.

— Пожалуйста, выйдите, — повторила безопасница застывшим девицам. — Продублируй им команду ты.

Спавшие на других лежаках хафу и якудза Йоко волновали значительно меньше, поскольку не являлись наёмным персоналом и по многим пунктам с хозяйкой заведения представляли единое целое.

— Выйдите. Ждите у себя. Я скажу, когда вы снова понадобитесь.

— Пусть спать ложатся, сегодня уже точно не до них. Мне. — Йошида дождалась, пока комната опустеет, затем продолжила. — Пограничное состояние у твоего старика было и раньше, это я тебе как специалист говорю. Кто ставил диагноз?

— Пограничное состояние у твоего старика было и раньше, это я тебе как специалист говорю. Кто ставил диагноз?

Хину коротко задумалась: с одной стороны, Такидзиро не просил скрывать его участия. Да это было бы и невозможно — в частности, после визита в офис деда.

С другой стороны, у него могли быть основания именно с Йоко не откровенничать и ни в какие коалиции не вступать — хотя бы из-за чина министерства обороны, с которым кузина общий язык нашла со скоростью звука, а Решетников его в бассейн окунул.

Ладно, дал свалиться и не стал поддерживать, сути не меняет.

— Диагноз как раз должны были поставить утром, Йошида-сан, — раздался глухой голос стажёра из овальной прорези. — Сертифицированный психиатр, с дипломом, с медицинской лицензией, имеющий право на подобные заявления. В моём исполнении речь шла, если полицейским языком, о вовремя подданном сигнале.

— Давно не спишь? — нейтрально поинтересовалась Хину.

— Минуту примерно. Вы меня опять разбудили.

— Извини, — улыбнулась хозяйка заведения. — Мы не специально.

— Такидзиро-кун, что заставляет тебя думать, что Хироя-сама нездоров? — сестрица приподнялась на локтях, обозрела себя раздетую, затем вернулась на место.

— А к чему вопрос, Йошида-сан? — живо заинтересовался Решетников в ответ. — Я в адрес Хину-сан безгранично лоялен, в порочащих действиях не замечен и не буду замечен, честно. На эмоциональном уровне так и вовсе… Как говорит Хину-сан, плюсом беседы между умными людьми является то, что не все вещи нужно называть своими именами.

Пловчиха про себя развеселилась: цитаты из самой себя впечатляли.

— Можно не так официально, когда наедине, — неожиданно для Хину выдала кузина. — Разрешаю на ты.

От спортсменки не укрылся масляный взгляд, которым родственница на автомате смерила мужские спину и ноги первый раз, когда вошла, и второй — сейчас, когда он подал голос.

— Спасибо. Учту.

— Я категорически не подвергаю сомнению чистоту твоих помыслов, — в интонациях безопасницы прозвучала едва уловимая насмешка. — Если ты не спишь столько времени, сколько сказал, то должен был слышать и моё заявление: ни в коей мере не отрицаю, что проблемы со здоровьем, скажем мягко, у Хироя-сама намечались. Точнее, были вероятны, поскольку пограничное состояние. Я лишь пытаюсь оценить степень твоей, м-м-м, нет, не компетентности, ты сам сказал, что врачом не являешься… Точности анализа! И возможной погрешности.

— Для чего? — вопрос логиста прозвучал совсем не сонно.

Голову поворачивать к ещё одной раздетой собеседнице Такидзиро не спешил, хотя формами, здесь Хину была объективна, сестра ей не уступала от слова вообще.

Разве что возрастом старше на несколько лет, но, пожалуй, с их внешностью это некритично, особенно в нынешние годы.

— Раз тут все свои, — Йоко покосилась на сопящую во сне Моэко, — Решетников-сан, ты из себя весь такой опытный. Что говорит твой пресловутый опыт о вероятной судьбе перебежчика в нашем конкретном сценарии после утреннего голосования?

— Дед станет им не просто ненужен, а вообще опасен, — мрачно констатировал товарищ. — Причём мгновенно, как только подтвердит всё на собрании: Хину-сан не сирота и не нищая: какие-то возможности у неё тоже есть, и немаленькие. Хотя бы в силу должности, молчу о спортивных связях.

Спортсменка заинтересованно подняла бровь: Решетников — первый за всё время, кто сообразил подумать в ту сторону. Пара непростых государственных чиновников, с которыми она общалась накоротке, были знакомы именно что по сборной.

А могли эти люди действительно немало, просто пока просить не приходилось.

— Продолжай.

— Если старшего Хьюгу освидетельствуют и признают невменяемым, суд автоматически отменит все его решения, на которые будут поданы иски, — пожал плечами Такидзиро.

— И-и-и? — Йоко поощряюще перевернула кисть ладонью кверху.

— И плакали все достижения Мацусита в Йокогаме. Кроме финансовых и операционных, у них возникнут ещё и огромные репутационные проблемы и эти проблемы будут намного хуже: «Использовали откровенно нездорового старика, чтоб подгрести под себя то, что плохо лежало».

— Тебя в пиар-управление надо, — фыркнула безопасница тихо.

— О правительственной кормушке в виде тендеров Мацусите можно будет забыть навсегда, — припечатал стажёр. — Поскольку у Хьюга Хину есть прямой доступ к очень своеобразным лидерам общественного мнения, независимость позиции которых икается даже текущему кабмину. Включая премьера.

Эдогава-кай, кивнула про себя хозяйка бассейна. Мая-сама своей, считай, названной дочери в помощи бы не отказал — приди я к нему после даже и замаскированного убийства деда. Журналистами и блогерами, которые с ними работают, поделился бы точно.

Это не говоря о прочем.

— Ну-у, через пару новых кабинетов могут попытаться и вернуться, — кузина, имея в виду Мацусита-Корп и избирательный цикл страны, машинально выдала контраргумент, который тут же забрала обратно. — Но да, это десять-двадцать лет. Согласна.

— К чему был ваш второй вопрос, Йошида-сан?

— Ты сам только что прозрачно описал, что стычка может вспыхнуть уже даже не за ситуативное влияние, а вообще за жизнь конкретного человека. Потому что да, на кону несоизмеримые величины и на уровне Йокогамы и Мацусита это определяет.