Подруга вздёрнула подбородок, вопросительно подняла бровь и, обращаясь к старшему [родственнику!] из положения сидя (!!), имела вид закусившей удила холодной стервы.

Не предполагавшая за Утой подобных талантов, Хонока озадачилась. Возможно, алкогольные злоупотребления и на утро по инерции порождают необычайную смелость во внешних манифестациях? — хмуро думала про себя Хаяси.

В отличие от Уты, она полировала взглядом столешницу и для открытых претензий (читай, провокаций) к той стороне ещё не созрела. Пока.

Отец айтишницы резко замер на полпути к креслу и развернулся. Он начал набирать воздух, когда на его локоть легли пальцы нового босса, начальника разработок Мацуситы по имени Танигути Дзион:

— Чем же, Уэки-сан? — старший инженер выглядел безукоризненно вежливым, хотя глаза тоже метали молнии. — Чем по-вашему мораль отличается от закона? И к чему был задан вопрос?

Параллельно с разговором пришлые с непроницаемыми лицами отсчитали штраф за опоздание и сложили купюры в специально предназначенную для этого коробку.

— Не хотят прилюдного скандала под телевизионную запись, — ну очень тихо, практически неуловимо прошептала Хьюга-внучка, почти не размыкая губ.

Те, кто сидел дальше, даже не поняли, что она что-то сказала.

Ута под столом оттопырила средний палец, демонстрируя, что думает о чужих попытках не допустить пресловутого скандала. Вслух же подруга ответила:

— Мораль от Закона отличается тем, Танигути-сан, что она не является обязательной для исполнения. Это вам на заметку персонально, коль уж вы в своём нынешнем возрасте до сих пор не оперируете понятийным аппаратом старшей школы. — Пару мгновений айтишница с наивным видом хлопала ресницами, восторженно глядя перед собой. — И это не «по-моему», как вы только что изволили бросить, Танигути-сан. Это по мнению учебника «Основы государства и права», первый курс юридических факультетов — там повторяют школьную базу, поскольку, видимо, среднее образование порой проскакивает мимо не только вас.

В зале повисла тишина.

Что-то последнее время на этот учебник стало слишком много ссылок, отстранённо подумала Хонока. Раньше его упоминала Хину — видимо, нахватавшись от подруги-якудза. Теперь вон, кое-кто непротрезвевший по чужим стопам пошёл.

Телевизионщики с бесстрастными лицами делали свою работу — разделив сектора, добросовестно фиксировали всё подряд.

— Поэтому, Уэки-сан, — Ута наконец приподнялась над столом и ненатурально изобразила намёк на вежливый поклон в сторону родителя. — Вы меня очень обяжете встречно, если свои хотелки, ваши влажные юношеские мечты, прочий не относящийся К РАБОТЕ Йокогамы бред новичка — вы ведь в новой роли здесь впервые? — оставите ЗА ПРЕДЕЛАМИ ЗАЛА ДЛЯ СОВЕЩАНИЙ. Сказанное касается и ваших виртуальных пожеланий: извините, у руководства Компании нет возможности вытирать сопли всем желающим, включая вас. Пожалуйста, возьмите себя в руки и хотя бы попытайтесь вести себя как мужчина, а не прыщавый пубертатный сопляк. Вы меня тоже этим очень обяжете! — глава Департамента айти невозмутимо улыбнулась.

Дурное влияние в нашей компании не просто заразительно, оно подобно эпидемии, мрачно констатировала про себя финансистка.

Уэки-старший и его начальник побагровели. Оба разработчика, не сговариваясь, начали синхронно набирать воздух для отповеди, но подруга, похоже, по пьяной волне решила уподобиться сидящей рядом любительнице плавания окончательно — Ута вскинула вверх ладонь (опять из положения сидя! Родному отцу и второму, тоже годящемуся в отцы!):

— Танигути-сан, до вас дойдёт очередь, ждите, дам слово позже. Пока я разговариваю не с вами. Уэки-сан, на будущее, во избежание подобных недоразумений. В исполнительной вертикали Йокогамы вы пока что не являетесь лицом, допущенным отдавать команды, — она повела рукой вокруг. — Строго говоря, у вас нет права даже на простые пожелания в адрес действующего члена Совета Директоров, которым являюсь я. Я крайне разочарована тем, что вынуждена устраивать выволочку взрослому на первый взгляд человеку! Я удручена также отсутствием подготовки к нашему собранию с вашей стороны: вы могли хотя бы по диагонали полистать Устав Корпорации накануне!

Тишина сгустилась почти до материального состояния.

На своих местах ёрзали и то краснели, то бледнели Фукудомэ и Ирисава, члены комиссии наблюдательного совета и по совместительству — соратники Хьюга Хироя.

Кто-то из телевизионщиков решил приколоться и добросовестно показал пару беспринципных стариканов крупным планом — на одном из больших мониторов капли пота на лбу заняли едва не весь экран полностью.

— Либо, если юридические категории Устава Корпорации для вас тоже сложны, как и средняя школа, существует Кодекс Менеджера Йокогамы! — продолжила то ли развлекаться, то ли сходить с ума нетрезвая особа. — Там ваши права и полномочия, точнее, их отсутствие на текущий момент, продублированы куда более простым языком! — Айтишница по-детски шмыгнула носом. — Даже вам доступным, несмотря на скудность индивидуального кругозора — ознакомьтесь, заранее благодарю за понимание. Можете садиться, оба, — дебоширка вальяжно махнула ручкой.

Отец неожиданной революционерки из багрового стремительно превращался в лилового, окрашиваясь сильнее, хотя, казалось, дальше некуда.

Танигути, мазнув взглядом по подчинённому, переменился в лице и схватил его за плечо — что-то прошептал на ухо. Затем он громко заговорил, торопливо шагнув вперёд и перекрывая родителю вид на дочь:

— Мы вас услышали, Уэки-сан. — Взгляд его излучал так много, что Хоноке захотелось поёжиться.

— Классно я их обесценила? Здорово я их застроила? — весело прошептала непрошибаемая сегодня Ута, которую слышало лишь Агентство Моделей. — Надеюсь, из себя вывести удалось.

— Не то слово, — уже особо не скрываясь, уронила финансистка. — Хотя мы так не договаривались.

— Экспромт! — хохотнула айтишница, безуспешно стараясь сдержать расплывающуюся улыбку. — Как вообще можно распланировать скандал⁈ Потом ещё ухитриться скрупулёзно выполнить план? Пха-ха-ха… Хину-тян, эта зануда не шарит, скажи ты, ловко я их?

Пловчиха под столом перевернула правую кисть ладонью вверх.

Нетрезвое создание тут же хлопнуло по ней своей рукой и оттопырило вверх большой палец.

Незадавшееся с самого начала общение между группировками пошло по предсказуемой для Йоко спирали: деятели из Мацуситы, при поддержке Хьюги-старшего и пары его высокопоставленных прихлебателей, энергично рисовали бурные сверхприбыльные перспективы (в основном напирая на присутствующих акционеров) — и под этим соусом пытались поставить на общее голосование реструктуризацию.

Журналисты добросовестно снимали и что-то тут же передавали в эфир, новости явно нашли своих слушателей: Йошида профессионально заметила, как Хаяси Хонока, контролировавшая онлайн котировки в реальном времени, на каком-то этапе зафиксировала рванувшую вниз «свечу»: стоимость акции Йокогамы резко устремилась вниз, сразу на процент с лишним.

Внучка присутствующего на совмещённом собрание патриарха-основателя старательно прикрывала смартфон — не хотела, чтобы другие случайно увидели, чем она в параллель занимается:

— Как предполагалось, — едва обозначила она губами коллегам и повернула экран так, чтобы биржевые графики стали видны Уэки с Хьюгой.

Первым на телефон, однако, покосился родной дед. Извлечённый из больницы, Хаяси Юто взирал на происходящее с невозмутимостью заморского сфинкса и пока вообще себя никак не проявил. Понятно, впрочем: время такого козыря пока не наступило.

— Ожидаемо, — прошептала в ответ финансистке кузина и в голос продолжила препираться с Фукудомэ, подручным уже своего деда.

Йошиде по большому счёту не было дела ни до дебатов, ни до падения акций: акционером она не является, соответственно, по ней биржевые потери не бьют. Зарплата же к стоимости акций не привязана.

В равной степени неинтересными были и прения за ближайшее будущее: если реструктуризацию продавят, новоиспечённая глава безопасности может в ту же минуту начинать собирать вещи из нового кабинета, чего не хочется.